Содержание

Патенты и товарные знаки — это только для сверхлюдей или деду-изобретателю-плойки-для-ушных-волос тоже надо?

Интересные клиенты: от отечественных звёзд до иностранных компаний

Если петух клюнул в задницу, пошла гангрена и полжопы ампутировали — значит точно пора регистрировать товарный знак

О доходах юриста интеллектуальной собственности: не частный самолёт, но «Джип» и «Лексус»

Как агентства по интеллектуальной собственности воруют интеллектуальную собственность у юриста по интеллектуальной собственности

Клиенты, которые отказываются на середине пути, забирают деньги и тратят их сами

Конфликт Nginx и «Рамблера»: мнение юриста

Как выиграть суд, но влететь на расходы в 3 раза больше выплаченной компенсации

Немного юмора и будущее интеллектуальной собственности в России

Патенты и товарные знаки — это только для сверхлюдей или деду-изобретателю-плойки-для-ушных-волос тоже надо?

Расскажи про свою специализацию. Где ты нашёл ей применение, когда у нас страна — как телеканал НТВ: убийства, алименты, насилие, грабёж и прочий жесткач?

Я хотел бы рассказать какую-нибудь клёвую историю, но всё сложилось само по себе. В институте я писал диплом на эту тему, а в какой-то момент мой знакомый попросил запатентовать его устройство. Я решил разобраться, как всё работает — и у меня получилось. Потом я работал в универе, консультировал программистов.

Получается, сразу после университета ты переориентировался на сверхлюдей, имеем в виду тех, кто что-то создаёт, строит бизнесы и пр.?

На самом деле, сверхлюдей не так много. Обычно все представляют себе изобретателей как выдающихся учёных — на самом деле нет. Интеллектуальная собственность чаще нужна самым обычным предпринимателям: одному — товарный знак, другому — франшизный договор, третьему — запатентовать какую-нибудь мелочь.

Патент — не всегда сверхизобретение. Это не только атомная электростанция. Патент можно оформить и на устройство для крепления гипсокартонного листа к стене. 

У нас были самые разные заказы: от зажигалки-спиннера до утилизации жидких радиоактивных отходов. Но основная целевая аудитория — предприниматели, которым нужна регистрация товарного знака или патент.

С физиками мы почти не работаем. 

Самое страшное — какой-нибудь дедушка-изобретатель. Среди них попадаются и  замечательные люди, но чаще всего на историю с таким изобретателем уходит столько времени и нервов, что потом не хочется соваться обратно в эту сферу. 

Одно дело запатентовать изобретение для учёного, который всю жизнь этим занимался, а другое — консультировать человека, которому нужен не столько патентовед, сколько психолог. Бывают люди, которые рисуют карандашом на салфетке летающую тарелку и считают, что от миллиардных заработков их отделяет только получение патента на эту «идею».

Интересные клиенты: от отечественных звёзд до иностранных компаний

Кто твой типичный клиент предпринимателей? Больше айтишников, новой золотой молодёжи или, например, розничных киосков, парикмахерских, шаурмячных?

Пропорция в клиентах у нас такая же, как и у бизнеса в России. Большая часть — обычный офлайновый бизнес: кафе, рестораны, салоны красоты, ногтевики и прочие.

Прогрессивные ребята: студии веб-дизайна, программисты, разработчики, учёные — тоже есть, но их меньше. Зато они приходят за комплексными услугами.

Если ресторану нужно просто зарегистрировать товарный знак, то айтишникам нужен и патент, и договор с передачей прав, и внедрение коммерческой тайны. Айтишники обычно планируют на несколько шагов вперёд и делают все заранее, не дожидаясь появления проблем, поэтому я особенно люблю с ними работать.

Отдельная история — всё, что касается актёров блогеров. 

У актёра есть агент. Актёр даёт рекламу в Инстаграме, интервью журналам, участвует в спецпроектах. Кому-нибудь бесплатно на год дают машину, например, «Майбах», он публикует фотографии с ней. И мы в договоре предусматриваем, что дальше с этими фотографиями: будет ли это отдельный пост или сториз, можно ли делать репост, можно ли эту фотографию «Мерседесу» потом использовать в своей рекламе, нужно ли пост потом удалять.

Из того, что я могу рассказать: у Милоша Биковича был контракт с S7, он был у них в роли пилота. Мы составляли договор, по которому происходило их взаимодействие. Мы выступали на стороне актёра, защищали его интересы. При этом проходили весь ад согласований с юридическими отделам больших компаний. 

Так мы работали с Jaguar, LG, BMW, Henderson, GQ. Штук 40 брендов уже было, задница закаляется сильно :)

Особенно прикольно делать договоры на рекламу на телеке. Например, актёр снимается в ролике за один день, а ему за это платят 6 000 000 рублей. Мы прописываем не только нашу часть по интеллектуальной собственности, но и даже какая водичка должна стоять в гримёрке. 

Какие дела тебе нравятся больше: когда большие цифры или когда кто-то очень популярный?

Конечно, мне нравятся интересные люди. Опять же, из тех, про кого могу рассказать: скоро поеду к Покрасу Лампасу в Питер. Очень милый в общении товарищ. Мы зарегистрировали его имя как товарный знак.

Недавно передал свидетельство на регистрацию товарного знака Максиму Ильяхову. 

Работали с «Мамбой» — той самой сетью знакомств из нулевых.

Регистрировали товарный знак для Филиппа Богачева. Сейчас он бизнес-тренер, но стал известен как автор первых книг по пикапу и стоял у истоков инфобизнеса. Интересный мужик.

Ещё с нами работает много всяких заводов, газет и пароходов, которые крутые и большие, но их названия не известны тем, кто с ними не связан. Есть, например, Тучковская обувная фабрика, Московская обойная фабрика, Клинский машиностроительный завод и другие предприятия, про которые вы скорее всего не слышали. Бывают проекты с научно-исследовательскими институтами и муниципальными предприятиями. Работали с военными. Как-то регистрировали товарный знак для муниципальных аптек Якутска.

Люблю работать с иностранцами. Обычно они приходят к нам, когда открывают бизнес в России. Иностранцы совсем по-другому относятся к товарным знакам — в России их в год 80 000, а в почти любой стране Европы — 150 000. В США — 500 000. 

Китайцы — другой мир, у них регистрируют по 5 000 000 товарных знаков в год. Вообще у иностранцев более щепетильное отношение к интеллектуальной собственности, а у нас это просто статья расходов для предпринимателя.

Как иностранные клиенты узнают о вас? Реклама?

Рекламу на зарубежные рынки мы пока что не давали. Обычно иностранцы просто просматривают компании, которые есть в России, и шлют запросы. А дальше в дело вступаем мы.

Московские компании — молодцы. Они по 15 лет на рынке, у них есть контракты с Toyota, Huawei. Из-за этого в плане сервиса они расслабляются — один несчастный иностранец им погоды не сделает.

Для нас иностранец — это целое событие. Они ещё ведь и платят в евро — это прикольно. 

Если петух клюнул в задницу, пошла гангрена и полжопы ампутировали — значит пора регистрировать товарный знак

Какие бюджеты нужно иметь, чтобы законно застолбить свою интеллектуальную собственность?

В России услуги по интеллектуальной собственности одни из самых дешёвых в мире. Регистрация товарного знака стоит примерно 50-60 000 рублей. В эту стоимость входит и госпошлина, и услуги юристов: поиск, составление и подача заявки, делопроизводство. 

В Европе это стоит €2-3 000, а если ещё кто-нибудь на тебя закусится, пришлёт письмо-протест, и ты начнёшь с ним воевать — легко выйдет и €6-8 000. 

Поэтому, когда наши предприниматели жалуются на высокие пошлины, я думаю: «Ребята, просто вы никогда не работали в Европе».

Мы работали и со Штатами — там тоже совсем другой уровень цен.

Финальная сумма зависит от потребностей. Патентование изобретения, например — от 80 до 150 000 рублей. Если это какая-то сложная заявка: медицинская или, например, блокчейн — будет стоить дороже. Кстати, на блокчейн мы выбили патент первыми в России, раньше всем отказывали.

Самое дешёвое — регистрация компьютерной программы. Стоит в сумме тысяч 15. 

Люди обычно приходят сразу после открытия условного ООО, или только когда жареный петух клюнул в жопу?

Обычно люди приходят к нам не то что, когда жареный петух в жопу клюнул, а когда уже гангрена началась и полжопы отрезали — и вот тогда они приходят.

Есть ребята вдумчивые, которые бизнес-план составили, риски просчитали, всё предусмотрели заранее. Но таких примерно 15%.

Остальные приходят, когда совсем жопа. Мы привыкли работать с такими ситуациями — знаем, как выкручиваться. 

Я не стану винить самих предпринимателей в том, что они ведут бизнес неподготовленными. Просто уровень осведомлённости в этой сфере у людей бизнеса в нашей стране не так развит, как в той же Европе. Когда-нибудь мы к этому придём. 

Может быть, эта публикация поможет :) Ну или моя просветительская деятельность для предпринимателей в Телеге Бизнес-юрист :) 

Стандартная история выглядит так: человек открыл какой-нибудь магазин одежды или парикмахерскую. Работает год-два-три, потом к нему приходит антимонопольная служба и говорит: «Дружище, нам подали жалобу на то, что ты используешь чужой товарный знак».

А он говорит: «В смысле, товарный знак? А что это?». Лезит гуглить. Раньше он о таком слышал только в контексте споров Apple и Samsung, а тут оказывается, что барбершоп тоже может иметь товарный знак. 

Он проходит стадии отрицания, гнева, принятия — и тому подобное. Начинает катить бочку на государство, которое мешает бизнесу развиваться.

Истории товарных знаков тысячи лет — все началось ещё с тех пор, как скот клеймили. Ничего нового нет.

Тем не менее, каждую неделю приходит кто-то, на кого подали претензию, или уже идёт разбирательство. И даже если человек работал под каким-то названием 10 лет — не факт, что получится его (название) отстоять. 

Сколько проектов одновременно ведёт ваша компания?

Наша сфера измеряется не проектами. Юристы и патентное бюро меряются количеством поданных за год заявок. 

Моя организация в этом году подала чуть больше 750 заявок на товарные знаки для компаний из 150-170 городов. В нашем городе, Курске, мы уже переработали со всеми, с кем было можно. По идее мы имеем шансы на то, чтобы войти в ТОП-10 компаний России по этому показателю. 

Всего в России подают около 70 000 заявок в год. Как вы понимаете, шанс ненароком использовать чей-то товарный знак есть всегда. 

Лидеры подают в среднем 1-2 000. В прошлом году у ТОП1 было 1967 заявок на товарные знаки, у ТОП10  — 600. 

Откуда вы берете столько предпринимателей? «Коммерсантъ» регулярно рассказывает о банкротах, «РБК» публикует списки по 700 000 закрывшихся ОООшек в год?

Появляется очень много новых компаний, у существующих открываются новые направления.

Например, один из наших доверителей — обувная фабрика. В течение года они регулярно запускают 3-4 новых позиции в ассортименте. 

Товарный знак — это же не только название компании. Это ещё и наименования отдельных видов товаров или услуг. 

Где мы их откапываем? Ну, в основном они приходят из интернета, плюс многие к нам приходят по рекомендациям.

О прибыли: не частный самолёт, но «Джип» и «Лексус»

Как проходит твой типичный рабочий день?

Обычный рабочий день офисного сотрудника. Приезжаю на работу к 9-10 утра и до конца сижу за компьютером. Не важно, строю какие-то планы, пишу статью, общаюсь с клиентом — тупо 12-14 часов я сижу за компьютером. Ничего интересного :)

Вечером занимаюсь в небольшом зале, который мы сами для себя сделали. 

Возвращаюсь домой, общаюсь с женой и ребёнком. Они ложатся спать, а я снова сажусь за компьютер что-нибудь дописывать.

Никакого экшна в моей работе нет, по судам я тоже не хожу, этим занимаются наши адвокаты

Что происходит в компьютере?

Например, написал какой-нибудь давний доверитель, что ему нужно зарегистрировать товарный знак в нескольких странах. 

Я такой: «Ну, ок». Сейчас разберёмся: посчитаем пошлины, проконсультируемся у европейских поверенных, проведём поиск.

Или нужно написать какую-нибудь публикацию, помочь сотрудникам с отчётами, ответами в Роспатент.

Что с праздниками и отпусками?

Мы не сильно привязаны к судам, поэтому с праздниками и отпусками лучше, чем у других юристов.

Основная часть работы — подготовка/разработка документов и заявок на регистрацию. Сроки обычно достаточно большие. Например, на запрос от Роспатента можно отвечать 3-6 месяцев. Мы, конечно, не затягиваем, стараемся ответить за неделю-две, но в целом всегда можно разгрести все дела и куда-нибудь уехать.

У юристов, которые бегают по судам, всё гораздо сложнее. 

Но всё равно у меня не складывалось так, чтобы я ездил в отпуск чаще, чем раз в год. Мы, предприниматели, люди свободные: захотим — к 6 утра на работу приедем, захотим — в 10 вечера уедем.

Сделала ли тебя твоя деятельность богатым человеком?

Мне хватает, я планирую заниматься этим и дальше, желания открывать ещё какой-то бизнес нет. 

Часто вижу на бизнес-встречах предпринимателей, которые говорят: «Обороты нашей компании составили 50 000 000 рублей». Но я знаю, что они на самом деле в минусах. Обороты ни о чём не говорят. Да и прибыль, кстати, тоже. Можно вытащить все деньги из компании и показать большую прибыль, после чего радостно закрыться. С другой стороны, можно вложиться в развитие и рекламу, сидеть с околонулевой прибылью, а потом через пару лет собрать урожай. Я видел и то, и то. Поэтому, на мой взгляд, все эти истории про обороты и прибыли очень условны — это всего лишь цифры, которыми можно манипулировать в нужную сторону, в зависимости от того, кому мы их показываем: налоговой или подписчикам в Инстаграме.

Ну а если косвенно? Где отдыхаешь, на какой машине ездишь, кредитная она или нет?

Я езжу на Jeep Grand Cherokee, у моего партнёра Lexus ES. Машина куплена на свои. Я никогда в жизни не брал кредит.  

Как агентства по интеллектуальной собственности воруют интеллектуальную собственность у юриста по интеллектуальной собственности

Что-нибудь курьёзное расскажешь?

Недавно была фееричная история, как одна дама спёрла моё видео. Ну как спёрла, снялась в моей роли, можно сказать. Короче, сижу я в почте, отвечаю на запросы, и тут выскакивает реклама: «Регистрация товарного знака». Мне всегда интересно, кто чего предлагает. Я перехожу и вижу, что сайт — практически копия нашего. Шрифты, заголовки, преимущества компании — всё то же самое. Вплоть до выделения каких-то слов красным цветом. И такая же ссылка на видео, типа «Узнайте за 2 минуты, что мы предлагаем». 

Я открываю видео, а там женщина начинает рассказывать про регистрацию товарного знака. Смотрю и понимаю, что этот текст уже где-то слышал, какой-то прям до боли знакомый. Досматриваю до конца, открываю своё видео, которое мы записали за год до этого. И понимаю, что из её двухминутной речи отличие только в начале, когда она представляется, и в конце, где она говорит, куда обращаться.

Истории, когда у нас копируют лендинги или предложения — обычные. Мы поугарали в нашем чатике и забыли. Но такого цирка, чтобы кто-то снялся в моей роли, я ещё не видел. 

Представление было интересное, я подумал — а чего бы не продолжить. Беру телефон, звоню в офис этой женщины. Говорю: «А вы защитой авторских прав занимаетесь? У меня есть проблема: украли мой сценарий видео. Это ведь нарушение исключительного права? Можно компенсацию взыскать?»

Она отвечает: «Какие негодяи, конечно же это нарушение. Можно взыскать компенсацию, мы как раз этим занимаемся. Присылайте ваше видео, мы посмотрим, разберёмся».

А дальше я со своей официальной почты на домене нашей компании присылаю ссылку на её видео и на наше. 

Через полчаса она перезванивает со словами: «Ой, извините, я не знала, что так получилось». Дальше, как я и предполагал, началась сказка про то, как её подрядчики подставили.

На мою просьбу удалить видео она отвечает, что потратила на него деньги и хочет оставить хотя бы части, которые не совпадают с моим текстом. Я сказал, что если она хочет оставить 14 секунд, где представляется, то я не против.

Видео с сайта она удалила, но оставила на Ютубе. А я, что, буду 2 раза звонить? Написал жалобу на нарушение авторских прав, и Ютуб её видео заблокировал нахер.

Было смешно: канал юридической компании, у которой видео заблокировано по запросу правообладателя. 

Что ещё бывает будоражащего в твоей работе?

Люблю, когда получается переспорить эксперта. Особенно, когда сам доверитель в это не верит. 

Например, пару лет назад к нам пришёл человек, который хотел зарегистрировать товарный знак «Богатый папа» на услуги по финансовому консультированию. Он спросил, сможем ли мы это сделать, ведь «Богатый папа» — название книги. 

Я знаю такую книгу, читал её. Но название книги «Богатый папа, бедный папа». Чтобы получить отказ в регистрации, нужно скопировать название полностью. 

Но даже если будут на него ссылаться, мы планировали оперировать тем, что в названии используется игра противоположностей и так далее.

Заказчик не особо верил в успех, поэтому он предложил небольшой спор. У нас регистрация товарного знака тогда стоила 25 000 рублей. Он предложил заплатить 20, а если всё получится — ещё 15 000 сверху. 

Прошло 8 месяцев, он доплатил нам 15 000 :)

Такие истории происходят регулярно. Часто приходит предварительный отказ — эксперт не хочет регистрировать товарный знак по каким-либо дурацким причинам. И мы спорим с ним на его языке, мы знаем все документы, по которым они работают: регламенты, руководства и так далее. Пишем ответы на его заключения и пытаемся переубедить. Это же только предварительный отказ.

Доверитель переживает: «Как так, ребята, нам прислали отказ». Мы отвечаем: «Всё под контролем, hold my beer and look». 

Какая реальная конверсия из количества поданных заявок в зарегистрированные товарные знаки?

Полный отказ в регистрации для нас — целая драма, событие. Такое бывает очень редко. 

Полных отказов, не предварительных — процента 3. 

Есть патентные поверенные, которые работают просто на процесс. Пришёл отказ — они с равнодушным лицом передают его клиенту. Клиент спрашивает: «А почему?» — а они отвечают: «А потому что знак такой уже был. Ваша проблема, что вы поиск не заказывали». 

Средний возраст патентного поверенного в России — лет 50-60. Обычно это люди старой закалки, которые своё дело знают, а на клиентоориентированность особо внимания не обращают. 

Мы не берём в работу совсем уж хреновые знаки с однозначной перспективой отказа. Всегда проводим предварительный поиск и объясняем возможные варианты развития событий при регистрации. Если знак плохой — мы нежно предлагаем его поменять или доработать.

Если приходит предварительный отказ, иногда просим, чтобы зарегистрировали хотя бы на часть товаров или услуг — конечно, по договорённости с доверителем. 

Периодически попадаются очень спорные знаки, которые один эксперт может пропустить, а другой нет. Тогда предупреждаем доверителя, что придётся воевать.

Иногда даже на отказе дело не заканчивается, отказ то тоже можно обжаловать. Например, у нас был клиент из Альшани — это село ремесленников в Черноземье. Он хотел зарегистрировать товарный знак «Альшань» для некоммерческой организации.

А мы знаем, что Роспатент редко соглашается на регистрацию знаков с указанием на географию. Спрашиваем у клиента: «А вы сможете договориться с администрацией сельсовета, чтобы они выдали бумажку, что они не против?». Нам отвечают: «Говно вопрос, сможем».

Через полгода нам приходит предварительный отказ от Роспатента. Мы отправляем документы товарищам из Альшани, они идут в сельсовет, подписывают их и возвращают нам. Мы — снова в Роспатент, а через 3 месяца — окончательный отказ.

Мы смотрим на причину и не понимаем, чем думал эксперт. НКО поддерживает идею, сельсовет не против, администрация не против. Кто против? Роспатент. Ну, здрассьте. 

Мужик из Альшани уже ссылается на гарантию, по которой мы или регистрируем, или возвращаем деньги. Но мы считали, что должны зарегистрировать, поэтому предложили идти в палату по патентным спорам. 

И эта палата выносит заключение, что эксперт был неправ, а мы молодцы — и регистрирует товарный знак. Все счастливы. 

Вся вот эта мозгодрочка входит в стоимость вашей услуги, или вы берёте доплату?

Доплат за мозгодрочку я не прошу. Именно в этом и заключается отличие, благодаря которому мы начали «выезжать» и к нам стали обращаться люди.

Патентные поверенные — это считай, что нотариусы. Они все привыкли работать по прейскурантам. Патентный поиск — A тысяч рублей. Подать заявку — B тысяч рублей. Пойти в палату по патентным спорам — C тысяч рублей. Ответ на предварительный отказ — D тысяч рублей.

Я на всё это посмотрел и подумал: «Ребята! Люди к вам приходят не за тем, чтобы им отдельные бумажки делали. Человеку нужен результат». 

Юрист должен сделать жизнь человека проще и безопаснее, а он зачастую делает всё наоборот. Юр. отдел, который мешает работе своей компании — обычное дело.

Поэтому я решил работать «под ключ». Человек даёт нам деньги, мы отдаём ему свидетельство. Тогда мы придумали систему работы с финансовой гарантией. 

Обычно юрист говорит, что не может гарантировать успех дела. Но зачастую это просто лукавство. Если он шарит — то может поручиться за дело своими деньгами. И если товарный знак не зарегистрируют — вернуть их. В целом, если ты лет пять-десять работаешь с Роспатентом, то с вероятностью в 90% можешь предугадывать решения экспертизы.

В общем, через год после нас такая система гарантий появилась почти у всех, а мы к этому времени её доработали.

Клиенты, которые отказываются на середине пути, забирают деньги и тратят их сами

Случались ли у вас провалы и какие-то ситуации, которые вы не вывозили?

Серьёзных провалов не было, но бывали дурацкие моменты.

Например, была ситуация, когда один российский дилер техники поссорился со своим немецким производителем и решил начать продавать под той же маркой своё оборудование. Для этого они хотели зарегистрировать товарный знак немцев в России.  Странно, что немцы сами этого не сделали, история так себе, ну да ладно.

Несмотря на то, что знак был не зарегистрирован, все равно был шанс, что Роспатент откажет нашим товарищам в регистрации со ссылкой на известность той марки среди покупателей, есть такие нюансы.  Мы это донесли до ребят, рассказали, как мы в случае отказа попробуем отбиться. 

Сейчас, кстати, в редких случаях мы можем сказать, что чей-либо вариант — совсем плох, и отказаться от гарантированной регистрации. Хотите — подадим как есть, сделаем все возможное, но не факт, что это сработает, риски на доверителе. А тогда мы давали гарантию практически всем. 

Так вот, через полгода пришёл отказ, где эксперт ссылался на русский сайт немцев в интернете, на котором используется такое-то обозначение — значит компания работает в России и так далее. Как раз пытались отказать со ссылкой на известность, что мы и предполагали.

На каждую хитрую жопу найдётся жопа похитрее. Мы знаем, что эксперт не должен ссылаться на что-либо в интернете. Так иногда делают, но так нельзя. Мы написали огромный ответ на предварительный отказ по этому поводу и еще по нескольким обстоятельствам.

Через пару месяцев, несмотря на наш ответ, пришёл окончательный отказ. Ребята потребовали возврата денег. Мы предложили им бесплатно сходить за них в Палату по патентным спорам и отстоять знак там. Причём поход в Палату в наш договор не входил, и вообще такая услуга у юристов стоит тысяч 50-70, но мы решили уже идти до конца. Однако в компании все равно подняли вой, дескать, мы плохие юристы, и они нам больше не верят. 

Мы потратили кучу сил на их товарный знак и в итоге всё же вернули им деньги. Их штатный юрист решил идти в патентную палату сам. Он вписал в наш десятистраничный ответ на отказ полстраницы какой-то дичи и подал. Да, там было что-то вроде: «А имеет ли в таком случае вообще смысл институт регистрации товарных знаков в России, раз вы такие плохие, так себя ведёте». 

Смеялись всем Роспатентом, короче. Но, учитывая, что остальные десять страниц (наши), там были по делу, Палата удовлетворила их жалобу, и знак зарегистрировали. 

Дебилизм этой истории в том, что мы бы точно так же сходили в палату и добились регистрации знака. Все были бы так же довольны, но мы ещё бы и остались при деньгах.

А так получается, что у клиента всё хорошо, знак зареган, их штатный юрист — герой, а мы — дебилы и как будто чуть не подвели компанию. Обидно.

Конфликт Nginx и «Рамблера»: мнение юриста

Что скажешь про конфликт между «Рамблером» и Nginx

Начнём с того, что с таких историй у меня сильно бомбит.

У нас основная масса людей вообще не разбирается в интеллектуальной собственности. Максимум, что они слышали: есть какие-то патенты, какие-то «Эпплы» и «Самсунги». Понимание, как это работает — на уровне каменного века почти у всех.

Не, я никого не виню, но почему-то каждый комментатор в интернете думает, что он в этом шарит. И под каждой новостью начинается срач по поводу того, кто прав. Читаешь и думаешь: «Ну ё-моё, вы бы хоть

Гражданский кодекс открыли что ли». 

Конкретно в этой истории я бы не стал делать никаких выводов, не взглянув на документы. Если уходить на уровень огульных рассуждений, то ситуация и выеденного яйца не стоит. 

На чём строится вся драма? Были некие разработчики, которые во время работы в «Рамблере» написали какой-то движок (я не вникал). Прошло 10-15 лет, эта фигня стала всем нужна, «Рамблер» про это вспомнил и говорит: «Ребзя, вы без спроса продаёте служебное произведение. Платите деньги».

Штука в том, что в России всё, что пишет разработчик, по умолчанию принадлежит ему. Чтобы это было не так, нужно иметь дохера определённых документов. 

Трудовой договор, который определяет должностные обязанности, предусматривающие разработку софта, должностные инструкции, технические задания и прочее. Это как с изобретателями: если ты работаешь в конторе и что-то на досуге у себя дома изобрёл, то это конторе нужно доказывать, что ей принадлежат какие-то права на это изобретение, а не наоборот. Автоматически права не переходят.

«Рамблер», конечно, крутая компания, но я очень сильно сомневаюсь, что спустя 15 лет они найдут документы на разработку именно этого Nginx, которые подписаны в том числе и самими разработчиками. 

Если всей кипы документов не будет, то нихера «Рамблер» не получит. 

Похожая история с коммерческой тайной в России. В договорах все пишут «Конфиденциальность», «Штрафы», «Неразглашение». Но за коммерческую тайну в России судов — раз, два и обчёлся, а тех,  по которым что-то взыскали вообще единицы. 

Потому что, чтобы коммерческая тайна работала, нужно иметь херову тучу документов: положение о коммерческой тайне, лист допуска, порядок работы с секретными сведениями и другое.

А от того, что вы скопировали из интернета два абзаца про конфиденциальность, ничего не изменилось. 

Ситуация с «Рамблером» выглядит так, словно у них вышел на работу новый начальник юр. отдела и решил себя показать. Имитация бурной деятельности, короче.  

Как выиграть суд, но влететь на расходы в 3 раза больше выплаченной компенсации

Есть ли реальные случаи наказания за воровство интеллектуальной собственности в интернете?

Нужно разделить между собой споры по патентам, по товарным знакам и по авторским правам. Это абсолютно разные миры. 

По товарным знакам — только так. Суды взыскивают по 600, 700 000, по миллиону, люди получают деньги. Это работает великолепно. 

Регистрируешь название компании или продукта как товарный знак — и потом реально за это какие-то деньги отсудишь.

С патентами плюс-минус такая же история, только посложнее.

История, когда все друг у друга воруют, и никому за это ничего нет — это про авторское право. 

То, что люди называют «это у меня украли» и нарушение авторского права — разные вещи. Допустим, начинают катить бочку на Лебедева, что они спёрли логотип с осьминогом и нарисовали по нему свой. Ты на это смотришь — видишь два разных логотипа. Может быть, концепция похожая. Но авторское право защищает только от копирования, но не идеи и концепции. 

Ты можешь написать свою книжку про маленького мальчика с волшебной палочкой, который учится в школе волшебства и борется против негодяев. Это будет твоя история, ты не нарушишь права Роулинг.

То же самое и тут. Если у тебя спёрли концепцию или общую идею — авторское право не нарушено. 

Более-менее нормально с компенсациями у фотографов. Можно взыскать 20-30 000 рублей за фотографию, которую незаконно опубликовал какой-нибудь новостной портал.

С книгами сложнее. Есть, например, книга Максима Ильяхова «Пиши, сокращай». Она платная. Я искал известную цитату из неё и случайно наткнулся на полный pdf книжки. Все 400 страниц выложены каким-то журналистом на сайте на narod.ru.

Мне стало обидно за Максима, как за себя. Я пишу ему, мол, ты в курсе, что там твою книгу выложили в открытый доступ, может, давай огреем нахалов? Максим говорит, что он только «за», но если по итогам это дело выйдет в плюс или хотя бы в ноль. Абсолютно логичное желание, справедливо.  

Но давайте посчитаем, какова вероятность такого исхода. Если с тем мужиком судиться, нужно сначала написать досудебную претензию, это стоит 10-15 000 рублей. Претензия это же не только бумаги подготовить, это еще и выяснить, кто там нарушитель, собрать доказательства и сделать еще кучу невидимой работы. А чтобы доказать нарушение в суде, нужно сделать нотариально заверенный протокол осмотра сайта — те самые скриншоты. Это, капец, какая дорогая штука. За один сайт нотариус может просить тысяч 20. 

То есть ты ещё в дело не влез, а уже потратился. Дальше, если дело выгорит и с мужика взыщут расходы и компенсацию в 50 000 рублей — не факт, что у мужика найдутся эти 100 000, чтобы их тебе отдать. Он обанкротится как физик, пропадёт или вообще повесится — может быть, он из деревни и 100 000 рублей это стоимость его квартиры, грубо говоря. 

В этой ситуации я даже не знаю, что посоветовать Максиму, результат тут предугадать сложно. Ну, хорошему человеку предложил бесплатно подать претензию, мол, подадим а там посмотрим.

А Максим отвечает: «Спасибо за предложение, но понимаешь, даже если он всё уберёт —  сейчас 3 000 нарушителей, а будет 2 999. Ты же не будешь всем бесплатно рассылать претензии от моего имени?».

По идее, всем этим должно заниматься издательство. Но это типовая ситуация, таких много — издательства явно не справляются.

Даже моя история с видео. Через полгода эта же баба скопировала наш лендинг. Я знаю, что мне нужно дойти до нотариуса, написать претензию, и баба, может быть, мне отдаст тысяч 50. Но у меня нет времени. 

Поэтому все споры с нарушителями авторских прав упираются в затраты времени и денег, несопоставимые с размером компенсации, умноженной на вероятность реального взыскания. И упростить это нельзя: нельзя исключить нотариуса, нельзя исключить вероятность пропажи нарушителя-физика. Это не проблема России, не проблема мерзких юристов — просто так всё работает. 

За авторские права имеет смысл судиться в основном в тех случаях, когда нарушитель — организация.

С музыкой, например, упростить получилось — создали Российское Авторское Общество, которое всем этим занимается. Может быть, когда-нибудь появится что-то похожее и с интернетом. Но не скоро.

Зачем тогда бороться за свои авторские права? Компенсации назначаются смешные, никак не сравнимые с затраченным временем и расходами на пошлины, адвокатов, нотариусов

Низачем. Честно скажу, за авторские права мы не судимся. Я не вижу в этом никакой пользы для людей, поэтому если у человека есть деньги на юристов, я обычно предлагаю ему заняться защитой своих изобретений или тех же товарных знаков, например. А авторское право — ну вот у Лебедева была такая фраза: «Не переживайте, что у вас что-то скопировали сегодня. Переживайте, чтобы было что скопировать завтра». Он прав.

Споры по товарным знакам, по патентам — это нормальная история. А вот споры по авторским правам в 90% случаев нужны только для того, чтобы заработал юрист, который ведёт дело и получает оплату за участие в заседаниях.

А бывают ещё более охерительные истории. Цифры приблизительные, сейчас расскажу.

Фотограф судился с порталом из-за своей фотографии. Он просил компенсацию в 300 000 рублей. Суд присудил ему 20 000, а потом взыскал с него расходы и оплату услуг юристов нарушителя. Фотограф остался в минусе тысяч на 80.

Логика суда была следующая: раз ему компенсировали всего 10%, значит он был прав всего на 10%. Значит, 90% затрат ответчика должен компенсировать фотограф.  На юристов всрали тысяч 200, туда-сюда, получилось около 80 000 долга.

Ты выиграл суд и возмещаешь проигравшей стороне деньги на его юристов больше, чем твоя компенсация. Таких дел было уже несколько.

В частности, в этой ситуации суд в какой-то мере был прав. Он имел в виду следующее: «Фотограф — ты мудак. Красная цена твоей фотографии — 30 000 рублей, ответчик был готов отдать эти деньги без судов. А ты попёрся по всем инстанциям, чтобы за свою сраную фотографию сраного города попытаться срубить 300 000 рублей. Хер тебе в рыло».

Нет ощущения, что суды просто не понимают, что такое интернет, и не хотят с ним связываться?

Есть такое. Суд по интеллектуальным правам, апелляционные арбитражи, конечно, молодцы, и они формируют практику, но вот в региональных судах все сложно. Более того в органах типа ФАС, Роспотребнадзора и прочих тоже не особо разбираются, как это всё работает. Причём эти ребята в принципе в интеллектуальной собственности разбираются гораздо меньше, чем стоило бы. 

Помогает ли огласка случаев воровства в СМИ?

На мой взгляд, все эти громкие истории нужны только для того, чтобы извлечь хоть какую-то пользу из нарушения, хотя бы косвенную. Ну то есть денег ты, допустим, получить не можешь от нарушителя, но зато получишь какую-то рекламу и, может быть, заказы.

Например, у меня нет времени и желания выяснять отношения с теми, кто ворует куски с моих лендингов или публикаций. Иногда там и нарушений как таковых нет — вижу, что мою статью зарерайтили, но с точки зрения закона все нормально, не скопировали же, судиться бессмысленно. Вместо этого я могу пойти на «Пикабу» или «вц.ру», там рассказать историю всей драмы, а оттуда ко мне в Телеграм-канал придет пара сотен подписчиков, и возможно, кто-то из них когда-нибудь закажет у меня какие-нибудь услуги. Звучит долго и сложно, но это точно лучше, чем судиться.  

В общем, огласка в СМИ — это что-то из разряда превращения проблем в возможности. Где-то здесь должна быть рекламная вставка с Тони Роббинсом.

Немного юмора и прогноз на будущее

Что с юмором на работе?

Хоть отбавляй. Самая смешная тема — когда человек хочет зарегистрировать что-то весёлое и задорное. Или мы делаем поиск по базе и находим там какую-нибудь дичь, которую потом друг другу пересылаем в чатик. 

Вот пара примеров из базы товарных знаков, что-то в таком духе у нас стабильно вылезает каждую неделю:

Бывают и всякие занимательные истории. Например, пару недель назад нам прислали на регистрацию товарный знак ритуального агентства. На логотипе было лицо женщины, высеченное на граните. Мужик, который нам всё это прислал, сказал, что логотип на 100% оригинальный — на фото тёща их генерального.

Мы слегка обалдели, конечно, но не стали уточнять, жива она или нет.

Вспомнишь какой-нибудь анекдот из вашей сферы?

Прямо про нашу нет, есть про юристов.

Бригада евреев выиграла тендер по покраске парохода. Приходят они в Одесское пароходство, подписывают документы и приступают к работе. Проходит пара недель, приезжает приёмная комиссия и видит: стоит пароход, весь белый, красивый, всё сделано шикарно. Подписывают акт выполненных работ, оплачивают оставшуюся сумму, евреи уходят.

Через пару дней корабль выходит из порта. Директор порта смотрит на него и видит, что полкорабля не покрашено. На сторону, которая была обращена к морю, муха не садилась, там всё чёрное да ржавое. 

Вызывают бригадира евреев: «Уважаемый, вы половину парохода покрасили, а другую половину — нет. Вы вообще в своём уме?».

Тот отвечает: «Да что вы такое говорите, у нас всё по договору. Смотрите: «Бригада евреев с одной стороны и Одесский морской порт с другой стороны договорились покрасить пароход».

Дашь прогноз, куда все движется в плане ИС?

Вся эта штука будет развиваться дальше и больше. 

Китай по товарным знакам впереди планеты всей. Они зарегистрировали столько товарных знаков, что регистрировать больше почти нечего, места свободного не осталось. 

Практически как с доменами. Только при этом по товарным знакам отличие на одну-две буквы погоды не изменит, все равно будет нарушение, как с доменом поменять букву и отскочить не выйдет, поэтому там ещё сложнее. У них начался следующий этап развития, они перепродают товарные знаки

Мы постепенно будем двигаться к этому. Статистика показывает, что спрос растёт с 90-х годов. 

По изобретениям — государство сейчас старается делать так, чтобы изобретателей было больше. Государство считает, что если учёный, НИИ или завод подаёт патентные заявки, то значит он делом занят и не зря свой хлеб ест. До ВУЗов постоянно докапываются, чтобы те патентовались. На местах мало кто разбирается, зачем это делается, но циферки нужны. 

По авторским правам — я не знаю. Это какой-то тупик. Куда ситуация может развиться из того, что есть сейчас — когда ты тратишь кучу денег и времени и получаешь мизерную компенсация — сказать сложно.

Но всё это будет происходить очень медленно. Так что, сомневаюсь, что мы с партнёром в ближайшее время купим себе частный самолёт.

Самый крупный игрок на нашем рынке — «Городисский и партнёры», они занимают, кажется, пятую часть всего рынка. Эта компания выросла из отделения Всесоюзной торговой палаты СССР, которое занималось взаимодействием с другими странами и их патентообладателями. 

Обычно в патентных бюро работает человек 15-20, причём это прямо так немало по меркам патентных поверенных. У «Городисского» сейчас около 500 человек, это самая старая и самая известная патентная фирма в России, которая оказывает самые дорогие услуги топовым иностранным компаниям. С русскими доверителями они, кажется, почти не работают особо, может разве что с какими-то очень крупными корпорациями. Открытые базы показывают их выручку в 8-10 миллиардов в год. Конечно, такие цифры никому из других участников рынка даже не снились, это как валютчикам с рынка заглядываться на обороты «Сбербанка». Но даже там, вроде как, речи о частных самолётах не идёт. 

Так что мы, скорее всего, так и будем летать рейсами Аэрофлота.

Понравилось интервью? Читайте другие: вот алфавитный указатель — выбирайте на свой вкус. И подпишитесь на Рабдно в телеграме, инстаграме и ВКонтакте.
Вы не пропустите новые интервью, а нам будет приятно.