Как служилось на Байконуре во времена Афганской войны (1986 год). Воспоминания сержанта
Зуля Молева|25.07.19
11061
Обрывочные воспоминания сержанта о самых мрачных, абсурдных и редко забавных явлениях, которые сильнее всего запали в память. Как заживо горели дембеля, бизнес в армии, эшелоны мертвых таджиков, судьба чмошников, таран сайгаков и мн. др.
Содержание 
О начале службы
Осень 1986 года. г. Свердловск.
Так вышло, что после энергетического техникума я не стал никуда поступать, и меня забрили в армию. Процесс призыва всегда и во всех регионах выглядит примерно одинаково, так что задерживаться на этом особо не буду.
Итак, в назначенный день и час я, прихватив пожитки, явился в военкомат. На месте была куча человеческого материала, который организовано загоняли в «ПАЗики» прапорщики и офицеры — работники военкомата. Далее нас свезли в общий призывной пункт, который находится в Егоршино. Уже там нас начали фильтровать, так называемые, «покупатели».
Это напоминало рынок. Офицеры старались отобрать себе самых адекватных, здоровых и образованных парней. Кто получше — в элитные войска, кто рахит — в попроще.
Мне повезло и с образованием, и с физической формой, поэтому меня «купили» в стройбат на Байконур, причем, минуя непосредственно часть, сразу отправили в сержантскую учебку.
Волна патриотизма
Стоит оговориться, что в конце 80-х отношение к армии было совсем другое, нежели сейчас. Никто не «косил», потому что с такой идеологической накачкой, как в СССР, вопрос «служить или шкериться?» не имел места вообще. Логика у населения была простой: если мужчина не прошел службу, значит он больной, мутант, рахит и, что еще хуже, предатель родины.
Повальное желание в 80-х раздать долги Родине поощрялось военной медкомиссией, так что в армию иной раз попадали настоящие мутанты: в нашей части служил солдат с шестью пальцами на ноге.
И ладно срочка, но ведь многие рвались воевать. В то время шла к концу Афганская война (1979-1989), и молодые ребята толпами писали заявления, чтобы туда попасть и защитить страну.
Писал и я. Если бы не слова командира части, я бы точно угодил в пекло. Речь, которой он переубедил меня, потянула бы на публичный срыв погонов, как минимум. Сказал он примерно следующее:
«Кто там в Афгане воюет? Черные? Вот пускай и воюют. Таджиков с узбеками у нас полно — пускай гибнут. А вам незачем, вы здесь нужны».
А еще командир части поделился статистикой. Ежемесячно в Афганистан уходило 32 вагона с солдатами. Обратно возвращалось только 2 вагона с живыми.
Уже позже я узнал, что двое моих знакомых с одного двора уехали воевать прямо из Егоршино. В первый же месяц вернулись. Один без ног, второй без полголовы. Просто конвой попал в засаду.
Солдатские деньги
Официальная зарплата строевого сержанта была 3 рубля 70 копеек.
Я же, получив в учебке аж три специальности, стал ценным бойцом, и командир части предложил мне подработку в электроцехе.
Нам везли на ремонт все: начиная от стиральной машины и заканчивая разводными фермами от систем запуска космических ракет.
За неполный год я заработал 12 000 рублей. Этого хватало на покупку пары-тройки «Жигулей».
Как правильно охотиться на сайгаков
Второй статьей дохода было изготовление ножей. На лезвие шли клапаны от трактора «Кировец» — отличная легированная сталь. Рукоять изготавливалась из рога сайгака, которого еще нужно было изловить. И делал я это вот как.
Со мной служил молдаванин — деревенский парень, настоящий мясник. В части он занимался тем, что чистил территорию на своем тракторе «Т-16». Под ночь, когда холодало, мы выезжали на этом тракторе на 15 км от части. Близость добычи определялась по следам крови на насте.
Сайгаки режут об наст ноги, теряют маневренность и становятся легкой мишенью. Стрелять по ним нельзя, поэтому остается только сбивать их трактором — этим занимался наш молдаванин.
Переехал одного, рога спилил, освежевал. Мясо — на шашлык, рога — в дело. Шкуру только некуда пристроить, она у них дрянная, вся в катышках.
Продал я чуть больше 20 ножей по 50 рублей. Местные из аулов их очень уважали, отрывали буквально с руками.
В общем, я не бедствовал и мог позволить себе не ходить в столовую, а питаться только в местном кафе.
Как солдату сесть на губу
Вот за столовую я и попал на губу (гауптвахту). Командир части меня лично туда определил за то, что я не кушал в столовой. За этот страшный проступок я отсидел дважды по 5 суток.
На «отсидку» нас везли в соседнюю часть, где служили ВВ-шники (внутренние войска). Мне тогда повезло, что в охране был мой земляк, иначе бы пришлось подметать плац — ползти по-пластунски 200 метров туда и обратно. Я же просто сидел в своей камере 2х3 метра и выходил только ночью покурить и выпить с земляком.
ВВ-шники (внутренние войска), кстати, домой возвращались в черных погонах (а не красных, как у них положено), иначе обиженные сидельцы могли и с поезда скинуть.
Как солдату стать чмом
Нет смысла рассказывать о банальностях, вроде умения постоять за себя и т.д. Вместо этого просто расскажу одну историю.
Был у нас один «дух» из Москвы, которого я, что называется, пригрел. Он изначально мне не понравился — было в нем что-то отталкивающее, но он имел высшее профильное образование — такие нужны были для работы в цехе. В общем, пристроил я его на обмотку двигателей. К нему мы еще вернемся.
У меня был классный мундштук из разноцветного оргстекла — я его сам выточил. Красивая вещь, штучный товар. Проходил я с ним недолго, увы — уронил прямо в сортир, в кучу фекалий.
Спустя неделю захожу в цех, а из ямы дым валит. Курить в цехе запрещено, т.к в помещении находились масляные ванны для двигателей — вспыхнет на раз. Подбегаю к яме, сдергиваю решетку, а там мой москвич сидит и курит, сволочь, через мой мундштук.
Пришлось этого товарища определить в гаражи к узбекам, на обслуживание БТРов. Всю оставшуюся службу он провалялся под техникой, весь в масле. После этого случая я за него уже не заступался, и его зачморили. Вот что в голове у человека, который в очко сам лезет?
Войска абсурда
Вообще, в армии веселого мало. Гораздо больше грустного и абсурдного. Помню, как в туалетах стрелялись солдаты. От несчастной любви или травли. И как мы стояли на плацу в +50 до того, что вакса (армейский гуталин) стекал с сапог на асфальт.
Были и межнациональные конфликты — однажды я чуть не отрубил лопатой голову азербайджанцу, чтобы проучить их диаспору — обошлось. Потом брата этого бойца нашли повешенным на башенном кране. Видно было, что каретка отогнана от стрелы, так что он, скорее всего, не сам повесился.
Один солдат на работах гаечным ключом намотку закоротил. Ходил потом лысый, потому что все волосы сгорели.
Еще был случай, когда в соседней части проводили эвакуацию перед запуском ракеты с Байконура. Однако часть дембелей нахлестались водки и спрятались в казармах. 9 человек их было. И получилось так, что ракета потерпела крушение и упала прямо на эту часть. Все сгорели.
В другой соседней части трое таджиков нашли в степи ступень от ракеты. А там металл такой мягкий — смесь алюминия и еще чего-то — легко поддается обработке и блестит пуще серебра.
Так вот.
Таджики притащили эту ступень от ракеты в часть, наделали из нее звезд и прочих украшений, а оставшийся металл закопали где-то на территории. Стоит ли говорить, что все элементы ракет — радиоактивные?
В общем, когда началась очередная проверка, дозиметры у офицеров просто зашкаливали. Никто не понимал, где утечка. И таджики молчат — боятся. В конечном счете всю часть эвакуировали, нагнали техники и за пару дней часть сравняли с землей. Как и не было ее.
С радиацией шутки плохи. Вообще, т.к. постоянные запуски предполагают истончение озонового слоя, солдатам и офицерам предписывалось передвигаться по части исключительно в головных уборах. Никто это правило, само собой, не соблюдал. В итоге многие срочники лысели к концу службы.
Капля меда
А так, если вспоминать о хорошем, на ум приходит только отпуск.
Подходит ко мне командир части и говорит: «Тебе полагается отпуск. 10 дней. Не поедешь — отправлю на губу». И я поехал. Так как солдаты перемещаются только поездами, на дорогу у меня ушло дней 6. Оставшееся время я спал и пил пиво. Вот и вся солдатская радость.
О дезертирстве
Кто-то, конечно, отпуска сам себе устраивал.
Как-то поставили нас на первичный досмотр вагонов снабжения. В одном из таких, среди коробок, мы нашли трех дезертиров. Говорят, мол, жизни не дают в части. Мы им объясняем, что впереди граница, на которой будут не стройбатовцы, а настоящие пограничники с собаками, которые найдут их и устроят настоящий арест, а потом и суд. Еле-еле уговорили их вернуться в часть. В бегах они были двое суток, в то время как дезертирство начинается с трех. В общем, нам удалось их переубедить, и ребята успели в часть вовремя. А так бы на дизель года на 3 (дисциплинарный батальон) отправились.
В конце просто скажу, что из службы я все-таки вынес кое-какую пользу. В учебке я получил несколько специальностей, а отточить их смог прямо во время службы.
Благодаря этому, я легко устроился на работу на гражданке. Человек с опытом и руками ценился, и будущее для меня обещало быть безоблачным. По крайней мере так казалось в 1988 году.
Понравилось интервью? Читайте другие: вот алфавитный указатель — выбирайте на свой вкус. И подпишитесь на Рабдно в телеграме, инстаграме и ВКонтакте.
Вы не пропустите новые интервью, а нам будет приятно.
